Хотелось начать с заумных фраз, что-то вроде, мол, «в казахстанском спорте много течений, в которых трудно разобраться». Но, подумав, решил не заходить так уж далеко. Поскольку эти самые «течения» создают сами люди, со своими характерами, взаимоотношениями.
Любому обывателю понятно, что там, где есть большие деньги, сталкиваются интересы разных людей. В нашей стране есть как минимум два проекта, в которых тесно переплетены большие деньги и большие люди: футбол и велоконюшня «Астана». И если со спортом № 1 все более-менее ясно: там не хватает качественных полей, детских школ, тренеров и прочее, а отсюда все наши головные боли, то скандал за скандалом в «Астане» уже давно вызывают эмоции в виде высоко поднятых бровей.
Теперь, когда в отечественном велоклубе все поутихло: он получил официальное разрешение от UCI на участие в протуровских гонках, завершил чехарду с гонщиками, то уходивших, то возвращавшихся, и стало ясно, что в команде осталось несколько ключевых спортсменов, включая Контадора и Винокурова, остается открытым лишь один вопрос — где Кашечкин?
Несколько недель назад экс-генеральный менеджер «Астаны» Йохан Бруннель в европейских СМИ с изрядной долей критики рассказал, о том, что творилось на прежнем месте работы. Досталось всем: и Винокурову, за необъективную критику и высказывания в адрес г-на Бруннеля, руководству Федерации велоспорта и в её лице — Николаю Проскурину.
Недавно был опубликован список спортсменов, вошедших в «Астану», но, как мы не изучали его, так и не нашли Андрей Кашечкина в числе избранных, хотя в команде оказалась дюжина казахстанцев, и более половины из них с малоизвестные.
Почему один из самых сильных гонщиков нашей страны оказался за бортом «Астаны», нам до сих пор непонятно, поэтому мы решили с ним созвониться и спросить, чем вызвано такое решение.
— Андрей, насколько известно, у тебя теперь все в порядке с разрешением на участие в гонках.
— Да. Ещё в конце октября мы вместе с моим адвокатом были на приеме у президента UCI Пита Маккуэйда, и он совершенно определенно сказал, что я имею право участвовать во всех турнирах, включая и протуровские. Я могу выступать за любой клуб, в том числе и за «Астану».
— Ты уже наверное знаешь, что «Астана» получила лицензию на участие в Про-Туре и что в списке гонщиков тебя, по крайней мере, сейчас пока ещё нет?
— Да, конечно, в Европе сразу же разошлась эта новость, и я знаю, что меня не включили в состав команды.
— На твой взгляд, почему?
— Абсолютно точного ответа я не могу сказать. Но уверен, что главный из них кроется именно в Николае Проскурине. Он почему-то недолюбливает меня и не хочет со мной нормально переговорить. Я пытался с ним наладить контакты до чемпионата мира, во время ЧМ и после него. И все время, за исключением нашего последнего разговора, кстати, совсем неопределенного, он избегал общения со мной. Говорил, перезвоню тебе, и мы договоримся о встрече, либо сейчас-сейчас, но потом уходил куда-то. Я же не мальчик, чтобы бегать за ним по пятам, а потом выслушивать отговорки типа «потерял твой номер телефона» или «прости, забыл про тебя, много дел».
— Кстати, о твоем выступлении на чемпионате мира совсем нелицеприятно отзывались тренеры сборной. Что ты скажешь об этом?
— Знаете, у каждого свое мнение, но я считаю, что они совсем не правы и говорят то, что хотят от них услышать. Во-первых, я на самом деле практически до последнего момента не знал, буду ли я ехать. То есть до старта оставалось 10–15 минут, а я был в «подвешенном» состоянии. Потом ездил на чемпионат мира за свой счет. Сам подгонял под себя некоторый инвентарь, нанимал массажиста, механиков и так далее. И потом, когда после гонки я стал пятым, ко мне подходили и тренеры, и спортсмены и менеджеры, они все высказали мнение, что для гонщика, который два года не участвовал в турнирах, мой результат абсолютно потрясающ. Так считают они, но никак не руководители нашей федерации.
— А что сказал тебе Проскурин во время последнего разговора?
— И смех, и грех. Он мне сказал, чтобы я принес разрешение, ну почти что справку от Маккуэйда на участие в протуровских гонках и разрешение на выступление за профессиональную команду после дисквалификации. Представьте себе такую картину, я захожу в офис президента Международной федерации и говорю ему: «Мистер Маккуэйд, не могли бы вы выписать мне справочку для господина Проскурина». Ну это же полный бред.
— Почему Проскурин тянет с решением твоего вопроса?
— Здесь много чего можно сказать. Во-первых, у меня сложилось мнение, что у него появились претензии личного характера. Но у меня, как у профессионального гонщика, есть мнение, что не стоит путать работу и человеческие отношения. Это все идет во вред. И если у Николая Проскурина есть претензии ко мне как к человеку, то это не означает, что он не должен брать меня в команду. Во-вторых, складывается такое ощущение, что это лично Проскурин создал команду «Астана», а не руководство страны по поручению нашего Президента. Получается, что это личный проект менеджера команды, а не государства. Есть ещё один пункт, который не позволяет мне расслабиться. Гонщик, не включенный в состав профессиональной команды до 31 декабря нынешнего года, не имеет права участвовать в гонках. То есть пропускает сезон следующего года. Для меня это будет большим ударом, ведь я и так потерял два года, которые могли бы стать для меня знаковыми.
— Ну хорошо. Раз сложилась такая ситуация, что Проскурин либо кто-то другой не хотят брать вас в команду, почему бы вам не попытаться уйти в другой клуб?
— Знаете, уже потеряно время для метаний из стороны в сторону. Получается, время специально тянули, чтобы я не получил разрешение до 31 декабря. Это можно было сделать раньше, и я даже вел работу в этом направлении. И потом, всю свою жизнь, даже когда я находился вдали от своей Родины, даже когда по вине нашей федерации я получил сомнительную дисквалификацию на два года, я всегда оставался гражданином своей страны. И всегда готов выступать под её флагом, а уж тем более с символом нашей страны у себя на майке в форме «Астаны». Я надеюсь, что мой вопрос решится положительно. Не стоит путать личные отношения и профессиональные.
— Пропущенные два года не прошли даром?
— Жизнь не стоит на месте. Что-то теряешь. Но я все это время находился в седле, тренировался. Кстати, выражаю огромную благодарность управлению спорта Кызылординской области за помощь, которую они оказывали мне все это время. По мере своих сил и возможностей они помогали организовать мне тренировочный процесс. За это им огромное спасибо.