Архипелаг Гааг / Триатлон

37-летний Дмитрий Гааг — символ казахстанского триатлона. Он выиграл за свою долгую карьеру все что только можно, кроме Олимпийских игр. Гааг дважды пытался покорить Олимпиаду — в 2000-м и 2004-м годах. Собирался он и на Игры в Пекин, но в Китай не приехал. А сразу после Олимпиады стало известно, что казахстанский спортсмен дисквалифицирован за применение допинга на два года. В интервью «Большой газете» Дмитрий Гааг рассказывает, что помешало ему доехать до Пекина, почему он остался без денег, и как в его организм попал запрещенный препарат EPO.

Пропустили без очереди

— На Олимпиаду я не поехал из-за травмы, — разговор Дмитрий Гааг начал с больной темы, — Последний этап подготовки у меня был в Алматы. Ехал по Кульджинскому тракту на велосипеде, меня подрезал автомобиль, я упал. Приземлился крайне неудачно. Появилась резкая боль в руке. Та машина даже не остановилась… Кое-как добрался до ЦСКА, пошел в госпиталь. Врач меня осмотрел, говорит — возможно, перелом. Рентгена там нет. Пришлось ехать в 12-ю больницу, проходить осмотр в травматологии. Кости оказались целы, но сильно потянул мышцу — ни плавать, ни переключать скорости на велосипеде этой рукой я уже не мог. Какая уж тут Олимпиада.

— Чтобы отказаться от участиях в соревнованиях, необходимо предоставлять специальные документы?
— Да, тренер повез заключение врача в Пекин.

— Вы сами платили за медобследование?
— Там получилась интересная ситуация: я приехал в больницу, а в отделение сидело очень много людей… Я представился, объяснил, что должен ехать на Олимпиаду и меня пропустили без очереди. Ни копейки денег не взяли.

— Куда поехали вместо Пекина?
— К маме в Караганду. У меня по планам после Олимпийских Игр был этап Кубка мира в Венгрии, а из-за травмы появилось свободное время. Смотрел соревнования по телевизору.

— А у нас говорят, что сразу после Китая вы должны были объявить об окончании спортивной карьеры.
— Ну не прямо на следующий день после возвращения из Пекина. Думал, что съезжу на соревнования в несколько стран. Набрал неплохую форму — почему бы этим не воспользоваться? Правда, из-за дисквалификации мне пришлось отказаться от этой затеи… Сейчас я в Германии, приехал в гости к друзьям. Пытаюсь прийти в себя.

Нет медали — нет зарплаты

— Да, после Олимпиады в Афинах я решил закончить карьеру, не выступал полгода. Психологическое состояние было не очень — в Греции не смог взять медаль, появились проблемы в семье. Конечно, когда голова занята негативными мыслями, это сильно отвлекает от работы. Мог закончить. Но передумал.

— Говорят, что после неудачи в Афинах вам перестали платить зарплату в Казахстане.
— Да. Меня сняли со всех ставок. Сказали, что я не справился с поставленной задачей. По сути, отправили на пенсию. А у меня в 2004-м году ещё было несколько стартов на разных этапах Кубка мира и мне пришлось ездить на соревнования за свой счет. Я был претендентом на победу в Кубке мира и выиграл его. Ну и что? Кто-нибудь сказал мне спасибо? У меня вообще возникло ощущение, что я нужен был только для того, чтобы взять медаль на Олимпиаде. А нет медали — нет и зарплаты. Получилось, что страна нуждается в Гааге, когда надо ехать на Олимпиаду, а во всех остальных соревнованиях он выступает для себя. Чемпионаты мира, Кубки мира, Игры Доброй Воли — помните, было такое мероприятие? Это я как бы для себя выигрывал, не для Казахстана. Обидно…

— Сильно переживали после афинской Олимпиады?
— Конечно. В 2004 году я был в отличной форме — на чемпионате мира занял третье место, выиграл Кубок мира… Думал, и в Греции выступлю удачно. Но я сам себя загнал на тренировках. Перестарался. Хотел как лучше.

— Как быстро пролетели эти четыре года между двумя Олимпиадами?
— Для меня это было очень тяжелый период. В 2004 я остался сам по себе, без поддержки государства. В 2005-м из-за разных проблем я выступил всего лишь на одном этапе Кубка мира. А в 2006-м появились боли в коленях, необходима была оперироваться, но в этом случае я бы пропустил Азиатские игры. Весь сезон просидел на обезболивающих, но все равно взял в Катаре золотую медаль. И меня опять забыли. В 2007-м году я трижды ложился под нож, и за все операции платил из своего кармана. Никто и не собирался мне помогать. Знаете, как бывает у ведущих спортсменов? За них все делают менеджеры — им ищут лучших врачей, самые хорошие клиники, атлету только нужно приехать в больницу и все — все проблемы будут решены. Мне же пришлось самому подыскивать докторов, выбирать медицинские учреждения подешевле, потому что я отдавал за лечение собственные деньги. 2007 год был для меня самым тяжелым. Мышцы атрофировались, ноги болели, тренировался через боль. Было видно, что одна нога у меня тоньше, чем другая. Мне, конечно, немного повезло: я практически сразу завоевал лицензию в Пекин и мог спокойно готовиться к Олимпиаде.

— Как оценивали свои шансы перед Олимпийскими играми?
— Я набрал неплохую форму. Буквально накануне отъезда выступал на соревнованиях в Венгрии, занял третье место. Условия были страшные — температура выше 42 градусов, дышать нечем. В общем, погода как в Пекине. А я люблю, когда жарко — половина участников тает на солнцепеке, а мне наоборот хорошо. В общем, шансы были. Не знаю, смог бы я финишировать в пятерке… Ну в десятке был бы точно.

С такими друзьями…

— Перед Олимпийскими играми все казахстанские спортсмены в обязательном порядке проходили допинг-контроль в Алматы. И вы в том числе?
— Я не проходил. Я живу за границей. Сдаю допинг-пробы регулярно, на каждом старте. И я сам был в шоке, когда в моем организме нашли запрещенный препарат. И до сих пор в шоке. Мне никто не позвонил, чтобы сказать о положительном результате моей пробы, я узнал об этом из Интернета. Анализ у меня взяли ещё в июне, но объявили об этом только после Олимпиады. И до сих пор мне непонятно, почему вскрыли сразу и пробу «А» и пробу «Б».

— Пробу «Б» вскрывают ведь только с согласия спортсмена?
— Меня никто ни о чем не спрашивал. Сейчас пытаюсь со всем этим разобраться и не могу получить внятных ответов на свои вопросы. Мне говорят, что необходимо было получить подтверждение моего положительного анализа накануне Олимпиады. Но о допинге объявили после Олимпийских игр! В общем, какая-то туманная история.

— Как в ваш организм попал запрещенный препарат EPO?
— В этом сезоне я постепенно набирал форму, чувствовал себя все лучше и лучше. И один мой друг-спортсмен посоветовал мне принимать таблетки — какие-то новые витамины, по его словам, не содержащие ничего запрещенного. Личного врача у меня нет. В фармакологии я не разбираюсь. Откуда мне знать, что можно пить и что нельзя? Я родился и вырос в Советском Союзе, мы никогда не слышали про все эти EPO…. По сути, спортсмены моего поколения лечатся наобум. В одном городе доктор скажет, что это хороший препарат — куплю. В другом городе другой врач посоветует что-то — я попробую. И в этот раз точно также получилось. Друг не только порекомендовал эти таблетки, но и помог их купить. Я прочитал инструкцию. Нет там никаких упоминаний EPO. И даже посоветоваться не с кем. Я был на все сто процентов уверен, что пью безвредные витамины. И тут вдруг сообщение о допинге… Естественно, я позвонил этому спортсмену и спросил его прямо — ты знал, что там допинг? Он ушел от ответа, хотя до этого утверждал, что лекарство абсолютно безопасно. Знаете, я выступаю уже много лет. И допинг-пробы у меня берут много лет. И никогда раньше у меня не находили стимуляторы. Я всегда был чист. Все это знают. И поэтому мне непонятно, почему вокруг этой допинг-пробы подняли такой громкий скандал. У меня ощущение, что я кому-то перешел дорогу…

— Что вы имеете в виду?
— Во-первых, я не могу разобраться в датах. Если положительный результат был зафиксирован на этапе Кубка мира 20 июня, то почему об этом объявили только после Олимпиады? Почему никто не запрещал мне ехать в Пекин? Получается, если бы я выступал в Китае, у международной федерации была бы возможность отстранить меня от соревнований. Представляете, я бы финишировал пятым, десятым. Или даже в тройке. И тут же появилась бы информация о этом допинге. А сразу после Олимпийских Игр информация обо мне была растиражирована по всему миру. Получается, что в нашем чистом виде спорта только один Гааг сидит на стимуляторах? Да я прекрасно знаю, что на допинге ловились даже призеры Олимпийских игр, даже победители Олимпиад! Но это нигде не афишировали. А из меня сделала козла отпущения. Слов нет. У меня ощущение, что какой-то ублюдок со мной сводит счеты.

— У вас есть враги в международной федерации триатлона?
— Всех в голове перебрал, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Я во всех разочаровался — начиная от жены, заканчивая друзьями-спортсменами, которые советуют принимать запрещенные препараты… Знаете, есть ещё такой момент: если кого-то ловят на допинге, он может заслужить прощение, если сдаст кого-то из своих знакомых… Может, меня тоже кто-то заложил? И вот я сейчас думаю — кто меня мог так подставить?

— Вы собираетесь нанимать адвоката, подавать в суд на международную федерацию?
— Давайте начнем с того, что мне никто не предлагал помощь в Казахстане — ни моральную, ни материальную. То есть защищаться я должен самостоятельно, и опять за свой счет. В точно такую же ситуацию год назад попали велосипедисты Винокуров и Кашечкин. Их подставили, в этом я абсолютно уверен, чтобы ликвидировать казахстанскую команду. И они начали бороться за свою репутацию — обращались к независимым экспертам, искали правду в суде. Но у них есть на это деньги. В велоспорте платят совсем другие гонорары, нам, триатлонистам, они даже не снились.

Настоящий майор

— Вы уже знаете, чем займетесь в ближайшем будущем?
— Я хотел красиво уйти из спорта, но мне не дали это сделать. Потом думал заняться тренерской деятельностью, но сейчас я даже не знаю, можно ли, имея дисквалификацию, кого-то тренировать. Мне обидно, что я всю свою жизнь прославлял Казахстан, но мне никто не протянул руку помощи в трудный момент. Никого не интересуют мои победы. Помнят только неудачи.

— Вам есть на что жить?
— Я заработал себе на безбедную старость. Но сейчас этих денег у меня нет. После Афинской Олимпиады я развелся и моя бывшая жена забрала большую часть накоплений. Я был человеком среднего достатка. Теперь же денег не хватит даже на 3–4 года. В триатлоне никогда не было больших призовых, как в теннисе или велоспорте… Даже в легкой атлетике платят больше. И развод меня потрепал очень сильно. Пока я выступал, мне удобней было жить в Венгрии. Хотя в Европе все очень дорого. Только квартплата — 500 евро в месяц. Бензин для машины, ремонт, еда. Нет, если я не начну работать, сбережения быстро закончатся. Поэтому, скорей всего, я вернусь в Казахстан. Если буду хоть кому-нибудь нужен.

— Когда вас ждать в Казахстане?
— Я стараюсь Новый год встречать дома. К тому же мне в любом случае необходимо прилететь в Алматы — я несколько лет был капитаном ЦСКА, а недавно вышел приказ о присвоении мне звания майора. Приеду получать погоны. Знаете, я ещё не решил, что мне делать… Есть шальная мысль — попробовать начать с нуля. Когда закончится дисквалификация, поеду на Азиатские игры 2010 года. Потом, быть может, замахнусь на лондонскую Олимпиаду. Когда занимаешься спортом, кажется, что все это ради денег, что это профессия такая — бегать, гонять на велосипеде, плавать. А потом не можешь бросить. Организм постоянно требует нагрузок. Вот и меня сейчас ломает — не хочу уходить из спорта. Не хочу.

— Вы довольны своей спортивной карьерой?
— Абсолютно. В триатлоне я достиг вершины, был чемпионом мира, Азии, обладателем Кубка Европы, Кубка мира… И в Казахстане триатлон поднялся не без моего участия. И мне очень обидно, что все заканчивается так — на допинге. Любой спортсмен понимает, что все это полная ерунда, и не идет ни в какое сравнение с тем, чего я добился.