"Я Василичу говорю всегда спасибо - за жену!". Большое интервью Спиридонова - о "Барысе", жуткой травме, Крикунове и Казахстане
Комментарии
Поделиться
Максима Спиридонова до сих пор вспоминают и любят казахстанские болельщики. Он феерил в самые первые сезоны "Барыса" в КХЛ и признается, что именно эта команда занимает в его сердце особое место.
Максима Спиридонова до сих пор вспоминают и любят казахстанские болельщики. Он феерил в самые первые сезоны "Барыса" в КХЛ и признается, что именно эта команда занимает в его сердце особое место.
В интервью корреспонденту Vesti.kz Спиридонов рассказал, что тогда, в 2008-м, ему требовалась перезагрузка, поэтому предложение от нового клуба он принял не раздумывая. Именно здесь его ждали яркие матчи, слава, самая ужасная травма в карьере, и даже свою любовь он встретил не без участия высших сил и "Барыса".
- Максим, ваша карьера в КХЛ, когда лига стала называться именно так, началась в "Барысе". Вы в числе первых приехали, так сказать, строить казахстанскую команду. До этого вы играли и в России, и в северо-американских лигах, и в Швейцарии. Чем тогда вас привлекло предложение от клуба, который только пришел из ВХЛ?
- Перед "Барысом" я играл в Базеле. Поехал туда, потому что мне нужно было немного перезагрузиться. В Новокузнецке со мной расторгли контракт, и я не то что предложения из России не рассматривал, я хотел сменить обстановку.
И мне предоставился шанс поехать в Швейцарию. Я подписал контракт до конца сезона, поехал туда, многие вещи пересмотрел в себе.
Психологически немножко я отошел от стресса, что у меня не получалось в Новокузнецке. Пересмотрел много всяких вещей - как в жизни, так и в хоккее. Подготовку, отношение к хоккею.
Когда летом тогдашний президент "Барыса" Нурлан Оразбаев связался с моим агентом и сделал предложение, конечно, я согласился.
Я посмотрел, что за город Астана, мне понравилось очень. И я не стал ждать, когда поступят еще предложения, чтобы выбрать из них. "Барыс" мне позвонил первый, и я сразу же без всяких раздумий согласился на это предложение.
Я не знал, что ожидать, что будет, я просто поехал, потому что первая команда, которая проявила ко мне интерес после возвращения из Швейцарии.
- Это был своеобразный вызов?
- Это был, конечно, вызов. Но я не могу сказать, что мне было страшно или что-то в этом роде. Просто мне хотелось снова доказать самому себе и всем, что я могу показывать хороший хоккей. Мне просто нужен был шанс еще один. И вот я его получил за счет "Барыса".
- И те первые два сезона с "Барысом" в КХЛ получились для вас весьма звездными.
- Люди, может быть, думают, что атмосфера, я имею в виду быт, погода, не так влияет. Наверное, многие думают: "Да какая разница? Ты приехал играть в хоккей, так играй". Но для меня, так как я последние годы проводил в таких городах, как Новокузнецк, где одна серость, коптит завод и солнца практически нет, в Череповце играл.
И когда я приехал в Астану, я помню, когда вышел из аэропорта, и светило солнце, такое огненное. И я подумал: "Неужели здесь так будет каждый день?" И я получил это практически каждый день.
И я встаю с утра, солнце светит - и у меня хорошее настроение. И нас же сразу практически поставили в тройку, в которой мы нашли на льду хорошее взаимопонимание. Не пришлось долго ждать. Нас практически сразу поставили, и у нас начало получаться.
И вот за счет всех этих положительных эмоций я каждый день просто рвался - именно рвался! - прийти на каток. И эта позитивная волна очень много значила в то время. Особенно на начальном этапе. И вот так это все потихоньку пошло, и хорошие сезоны получились.
- Это все происходило в столичном дворце спорта "Казахстан", таком маленьком, и вы уже, занимаясь тренерской работой, побывали на новой "Барыс Арене". Можно сказать, что тогда все-таки была какая-то особая атмосфера?
- Когда тот дворец заполнялся, я до сих пор помню, - было реально очень шумно! И мурашки были по телу, когда матчей было очень много хороших, и была очень шумная, такая хоккейная, классная атмосфера! Да, пусть это не была 12-тысячная новая арена, но как там болели, когда он забивался до отказа!
- Помните, там была такая особенность - когда вы уходили домой, вам нужно было пройти через общий холл дворца спорта, где всегда ждали болельщики.
- Да! И вот этот момент я никогда не забуду - когда мы выходили, нас постоянно ждали болельщики, причем они нас ждали долго, потому что некоторые выходили через час, некоторые через полтора.
Люди ждали и иногда после матчей в прямом смысле качали на руках. И я помню, там потолок был не очень высокий, и в этот момент практически головой касались потолка - так высоко подбрасывали! Ни в одной команде такого не было, нигде! И, я думаю, и сейчас такого нигде нет.
- Как думаете, почему тогда такая популярность была? Может, и потому что и команда новая была, и хоккея такого уровня до этого не было?
- Вот это хороший вопрос. Я даже не знаю, почему… Помните, бабуля была болельщица?
- Людмила Анатольевна. Она до сих пор ходит болеет.
- До сих пор болеет? Передавайте ей привет! Она мне очень запомнилась, потому что она прям жила командой. И еще когда на игру мы приходили во дворец, там болельщики задолго до начала собирались, желали нам удачи.
Там же еще особенность такая была. Народ заходил на арену, и там сразу можно было дверь открыть и попасть к нам в раздевалку. А сейчас, наверное, болельщик туда и не пройдет?
- Сейчас точно не пройдет.
- Ну, вот сейчас получается, что болельщики вроде как в стороне. Да, они болеют, когда приходят, но в старом дворце все были рядом, и это, наверное, сближало.
- А курьезов из-за такой близости не было? В раздевалку никто не забегал?
- Что-то такое было пару раз. Но в коридоре возле раздевалки точно бывал народ. Когда были эмоциональные матчи, прорывались болельщики. Помню, когда выходишь в холл, ощущаешь себя голливудской звездой.
- А не хотелось иногда черным ходом уйти?
- Хотелось, когда было не то что стыдно, когда тебе не по себе, когда ты не удовлетворен своей игрой. Но сейчас, вспоминая это, я считаю, что это все надо делать, без разницы, в каком ты настроении. Иногда были мысли, да, уйти черным ходом. Но мы все равно старались пройти через этот коридор.
Но, например, я лично пару раз делал так - я дольше мылся, дольше сидел в раздевалке и выходил, когда там было буквально два-три человека.
- За те два первых сезона вы стали одним из лучших игроков "Барыса". Тривиальный вопрос, но все-таки, в чем тогда был секрет? Может, была особая химия в вашем звене?
- Как я уже сказал, меня устраивал быт, погода была отличная, было хорошее настроение, команда была хорошая. Но если бы меня не поставили, положим, играть в такую тройку, мы же не знаем, как бы тогда сложилось. Но я был зависим от своих партнеров, и мы все друг от друга были зависимы.
Убери одного человека из тройки, и неизвестно, как бы все было. Это командная игра, однозначно. Если бы кого-то убрали, другой хоккей был бы, скорее всего. Ведь, допустим, если поставить трех именитых хоккеистов вместе, не факт, что они будут хорошо играть. У нас так реально совпало.
С Костей Глазачевым до этого мы нигде не играли в одной тройке. С Йозефом Штумпелом не играли, с Томашем Клоучеком не играли, Кевином Даллмэном не играли, никто его и знать не знал. Кроме Кости, я никого не знал.
Нас поставили вместе буквально с первой-второй тренировки. Мы тогда были на сборах в Павлодаре. И так как мы там тренировались по два раза в день, вечером у нас все время были двусторонние игры пять на пять. И мы постоянно доминировали.
Я еще задавал себе тогда вопрос: "Если так легко играть нам впятером, и мы так много забиваем, неужели мы будем так играть в чемпионате?". Я тогда подумал: "Если мы будем так играть в чемпионате, то у меня голова закружится от счастья, это просто космос невероятный". И вот как все началось с первой игры, так все и пошло.
И я не буду скрывать, что я много ночей не спал. Потому что, приходя домой, я не мог успокоиться от того счастья, от того адреналина, который я каждый раз получал от игры с ребятами, от командных побед, от всего этого успеха!
- Вы с Глазачевым пересекались до "Барыса" в других командах, а в Казахстане потом вне льда общались? Переросла ли ваша связка на льду в дружбу вне льда?
- Не скажу, что мы были не разлей вода. У нас были профессиональные отношения. Иногда мы ходили вместе на ужин, но это не было каким-то ритуалом. Если честно, из всех я больше дружил с Сергеем Гимаевым тогда.
- Потому что оба москвичи?
- Во-первых, на выездах мы с ним жили вместе в гостиницах в одном номере. Это сейчас такое пошло, что практически все по одному живут. А раньше жили по двое. Только для вратарей в основном просили отдельные номера.
Плюс меня ведь тренировал отец Сергея в детстве. Сергей Наильевич Гимаев. Это же он меня воспитал в ЦСКА. Он был мой тренер с семи лет до 16. И Сергея отец иногда брал с нами на сборы, он был помладше немного, и мы поэтому знали его еще тогда.
- Можно сказать, что из всех команд в вашей карьере "Барыс" занимает особое место?
- Честно, я часто "Барыс" вспоминаю. Много было хороших эмоций. Все болельщики живут командой и игроками. У каждого свои кумиры. Но на самом деле, хочу отметить, что если бы не Аскар Мамин, то хоккея в столице Казахстана не было бы. Хорошо, что у "Барыса" есть такой человек, который успешен в политике и одновременно находит очень много времени, чтобы уделять внимание команде.
Был случай, когда ко мне в первый сезон прилетел брат, мы пошли с ним в ресторан на обед. И там был с компанией Аскар Мамин. Возможно, у него был бизнес-ланч. Я подошел поздороваться и потом вернулся к брату. И через десять минут официант принес нам на стол большое блюдо. Я сначала не понял, сказал, что мы это не заказывали. Оказалось, это Мамин угостил нас казахским национальным блюдом, и это был первый раз, когда я попробовал бешбармак. Мне было очень приятно.
Помню, у нас была вечеринка перед началом первого сезона. Канадцы во главе с Кевином, они же любят всякие вечеринки, и они предложили устроить в команде. Мы еще из Павлодара когда ехали со сборов, они сказали: "Так, ребята, через два дня мы встречаемся в таком-то ресторане". Но это была не простая вечеринка, мы выбирали себе костюмы различных героев.
- Своеобразное посвящение в сезон?
- Ну да. Понятно, что мы и так друг друга хорошо знали, но это было, просто чтобы сплотиться. И все были в шоке, насколько круто и азартно команда к этому подошла. Я до сих пор помню, кто в каком костюме был.
- И кто в каком был, расскажите.
- Илья Соларев был в красной шапке. (смеется) Кто в наручниках, кто полицейский, Воронцов, по-моему, был Терминатором. Ребята, кто помладше, Лакиза, Казанцев, Соларев, Воронцов, у них костюмы были просто шикарнейшие! Я не знаю, где они их за день достали. И это было невероятно!
- А вы в кого наряжались?
- Я не наряжался, потому что я был постарше. А вот ребята, кто помоложе и кто первый год в суперлиге, наряжались. Но у нас таких было полкоманды.
- Вам несолидно было уже?
- Не то что несолидно, просто решили, что кто первый год в суперлиге, тот так приходит. До этого же "Барыс" играл в высшей лиге, а КХЛ это как суперлига, и таких ребят было больше половины. Но если вы спросите у тех, кто там был, они скажут, что это была лучшая вечеринка перед началом сезона. Кевин вот тоже так говорил.
- Наверняка Кевин и был главным автором идеи.
- Да, Кевин идею и подкинул. (смеется)
"Я был нужен дома семье. Жена болеет". Даллмэн - об уходе из "Барыса", Назарове, Скабелке и Антропове
- При этом ведь и самую ужасную травму в карьере вы получили именно в "Барысе", когда вам попали коньком в голову. Я до сих пор с ужасом вспоминаю тот матч.
- Да, мы в Астане играли против ЦСКА. И фамилия у игрока, который мне попал коньком в голову…
- Счастливый!
- Счастливый, да. (смеется) Который несчастливый для меня оказался. Он выходил один в ноль, и вратарь выбежал, по-моему, Ламот, в ногу ему клюшку сунул, и он через него перелетает. А я шайбу хотел как раз… В сторону выбежал, чтобы она в ворота не шла.
И мне просто удар сверху - я даже не понял! Будто молотком по голове ударили. И все, я отключился, потерял сознание и вырубился. Потом очнулся в раздевалке. Перед глазами все плыло. И после игры меня доставили домой.
- Как домой? Вам попали коньком в голову и не отвезли в больницу?
- На самом деле по-хорошему надо было в больницу. Но меня в больницу даже не отвозили, я поехал домой.
- Ужас.
- Полное восстановление заняло шесть недель.
- Я помню, мы виделись после матча, когда вы уже посещали игры, но еще не выходили на лед. И вы тогда отшучивались, типа "я уже нормально хожу, но еще торможу".
- Знаете, как было. Три недели прошло, и мне сказали попробовать сесть на велосипед и покрутить в легком режиме. Если голова будет кружиться, сразу останавливать и идти домой. Я так и делал.
После трех недель я сел на велосипед, две-три минуты покрутил - все, у меня начало все опять плыть перед глазами. Потом еще неделя прошла, я встал на коньки. И когда начал делать вираж, у меня тело повернулось, голова повернулась, а внутри картинка еще осталась там. Вестибулярный аппарат был в полной отключке.
- И как после этого втягивались в игры?
- После пятой недели стало лучше, покатался немного, прошла еще неделя, и все, я вроде как пришел в норму. И больше меня ничего не беспокоило.
- То есть на реакции на льду потом никак это не отразилось?
- Нет. Если бы были малейшие какие-то признаки дискомфорта, тошноты, я бы ни в коем случае не играл. Потому что мне доктор сказал, что с головой шутить не надо. И при малейшем дискомфорте даже не нужно ни играть, ни тренироваться, потому что это очень опасно для жизни. И я начал кататься именно в тот момент, когда чувствовал себя хорошо.
В итоге это все заняло где-то полтора месяца. Но сам период восстановления - это было очень нудно. Я тогда жил один. Я не мог смотреть телевизор, потому что у меня кружилась голова. Читать книгу я тоже не мог, потому что кружилась голова. Я смотрел в окно на проезжающую машину, и у меня кружилась голова. Я просто как овощ лежал дома. Это было очень нудно, долго и мучительно.
- Это была самоизоляция еще похлеще нынешней.
- Это было похлеще. Например, когда я вставал с постели с утра, я минуты две-три не мог прийти в себя, голова кружилась страшно. И это было первое сотрясение. И я понял, что это такое. И когда говорят про кого-то "да ладно, сотрясение, тошнит тебя, ерунда" - нет. Я тогда понял, что сотрясение - это просто другой уровень. Ты не можешь двигаться, не можешь думать, вообще ничего не можешь делать.
- А страх был, что это может не закончиться?
- Вы знаете, у меня настолько тогда было много оптимизма, что, мне кажется, за счет этого я и вылез. Потому что я мыслил только позитивно и верил, что вернусь. Я даже не думал о плохом.
- Но болельщики тогда вас очень ждали.
- Я не помню первую игру после возвращения. По-моему, мы тогда поехали на выезд. А когда вернулись, как раз были игры решающие перед тем как мы буквально заползли в плей-офф.
- И после двух таких фееричных сезонов вы из "Барыса" ушли. Помню, мы для телевидения снимали сюжет, как вы вещи свои в раздевалке собирали. Болельщики тогда не могли понять причину.
- Я ждал предложение, но его не поступало. Чувствовалось, что что-то не то. А ждать долго я не мог. Для меня было непонятно, почему мне не предлагают контракт. Поэтому мой агент начал искать мне другую команду.
- А как состоялось ваше возвращение спустя два сезона?
- Сначала подписал контракт Крикунов, а так как я у него играл в предыдущем сезоне, и он меня знал хорошо, он меня решил подписать.
- О, так вы баллоны прилично потаскали в своей карьере!
- В "Барысе" был мой третий раз, когда я играл под руководством Крикунова. Я играл при нем в "Динамо", "Ак Барсе" и вот потом в Казахстане. Но я сразу знал, на что иду, потому что у него предсезонки очень тяжелые.
В первые месяцы практически по три тренировки в день - зарядка в семь утра, в 10 утра тренировка и еще в пять вечера. В таком режиме ты работаешь где-то полтора месяца до начала чемпионата. Это очень тяжело выдержать. Но кто выдерживает, обычно потом находится в хорошей форме.
Мы бегали с баллонами, да. В "Барысе", по-моему, тебе на баллон сажали одного игрока. А вот когда я был в "Динамо" с ним, там по три сажали. Но вы же помните, сколько команда забивала при нем! Больше всех в лиге. По пять-шесть голов дома практически каждую игру забивали. И я на самом деле до сих пор пытаюсь понять, за счет чего.
Да, подбор игроков был хороший. Но физически мы очень хорошо двигались. Просто так ведь по пять-шесть голов не будешь забивать. Это же сколько нужно сил, чтобы в атаке созидать. Команда играла весело всегда, активно. Василич верит в свою тактику. Что методом такой упорной работы в итоге состояние у хоккеиста будет такое, что он практически не будет уставать.
- Завершив карьеру игрока, вы тоже пошли по тренерской стезе, а на это решаются не многие хоккеисты, даже такие успешные. У вас была к этому тяга?
- Тренерская работа - очень непростая работа. Но почему я пошел в "Адмирал" - там был Андриевский. Он был вторым тренером, когда я в Минске играл. Это раз. Во-вторых, там был Дэвид Немировски, с кем мы тоже играли вместе и дружили. И я всех знал.
Если бы это была новая работа в новом коллективе с незнакомыми людьми, наверное, для меня это был бы стресс. А так как я знал всех, я подумал: почему бы не попробовать? Поехал, попробовал, мне понравилось, хорошая атмосфера была, коллектив был хороший, все понимали друг друга.
- Немировски уже работает главным тренером, у вас тоже такие амбиции?
- Почему бы нет? Время покажет.
- Сейчас бы любой болельщик на моем месте спросил, пришли бы вы в "Барыс"?
- Я бы сказал: да, пришел бы.
- Вы работаете в конкретной паре с Андриевским или как получится?
- Ну, у нас так получилось с Андриевским, что почти три сезона вместе провели. Насчет того, что будет дальше, не знаю. Хотелось бы, но как будет, так будет. Но я очень многому у Андриевского научился.
- Знаю, что вы следили за "Барысом" в этом сезоне. Если бы турнир был доигран, как думаете, какие бы шансы были у "Барыса" в серии с "Сибирью"?
- Мои предпочтения в этой паре отдавались "Барысу", и не потому, что это моя любимая команда. А потому, что состав был посильнее в атаке у "Барыса". Я считаю, что вышли бы в финал конференции.
Команда мало пропускала, забивала достаточно, была на ходу. Новосибирск тоже прошел нелегкого соперника. Безусловно, это был бы отличный второй раунд. Наверное, один из самых интереснейших.
- Недавно вы завели Instagram, и эта новость среди болельщиков "Барыса" тоже очень быстро разлетелась. Я помню, как из чата в чат пересылались ссылки на ваш профиль - смотрите, Спиридонов завел Instagram! Почему вы решили встать на этот путь?
- Если честно, я жалею, что не занимался этим, когда играл, в том числе, в "Барысе". Я не могу сказать, что я был закрытым игроком. Но сейчас я думаю, что должен был уделять болельщикам больше внимания.
Мне кажется, что я им этого внимания недодал. И вот сейчас я буду это дорабатывать. Два месяца назад я зарегистрировался, это все благодаря моей жене. Это была не моя инициатива. Она давно уговаривала меня рассказывать о своем образе жизни. А я отвечал: "Да кому это надо?"
Но она сумела меня убедить. И теперь я готовлю свой курс по правильному питанию, про основу здорового образа жизни. Но если бы не жена, я бы, наверное, не сдвинулся с места.
Я доволен, мне нравится общение с болельщиками. Когда я с ними общаюсь, у меня это всегда вызывает позитивные эмоции. Мне нравится, что народ помнит обо мне, вспоминает, интересуется. И мне хочется продолжать это общение.
И если я смогу помочь какой-то полезной информацией, я всегда буду ее выкладывать. Потому что я реально думаю, что я недодал внимания и открытости болельщикам "Барыса".
- Мне кажется, это не только ваша проблема была, когда вы были игроком. Это в целом проблема большинства спортсменов.
- Потому что ты в капсуле какой-то живешь, и что-то мешает сдвинуться в другую сторону. Начинаешь давать больше интервью, у кого-то начинает "кружиться голова", и не каждый с этим справляется. И ты не хочешь отвлекаться еще. А сейчас уже время есть. Болельщики "Барыса" от меня еще устанут. (смеется)
- Вы и в ролике "Барыса" снялись, где призываете мыть руки. Судя по вашему Instagram, карантин вы дома очень активно вместе с детьми проводите.
- Как и все законопослушные граждане, мы стараемся соблюдать карантин, находимся дома, в магазин хожу я.
- Знаете, да, что в магазин ходит тот, кого не жалко?
- Да. (смеется) Надеваю маску, беру с собой антисептик, после нос промываю. Дома очень много времени проводим с детьми. Играем в разные игры. До этой ситуации с вирусом у нас было много игр, которые были старые, и мы их уже не открывали, дети забыли про них. А сейчас приходится занимать детей, чтобы им было интересно, и мы старые игры все достали. Они даже обрадовались.
Когда дети днем спят, можем с женой какой-то фильм посмотреть или сериал. Читаю иногда. Обычно у меня дети встают к восьми утра. А я где-то в 06:30 встаю по привычке. Но я ложусь в 10:00. И знаете, с утра такая тишина. Как когда ты на рыбалку приходишь на озеро. И вот так я по утрам. Потихоньку одеваюсь, беру резинку-эспандер и делаю зарядку минут 40-45, пока все спят.
У меня и настроение поднимается после того, как я позанимаюсь. Я занимаюсь не ради того, чтобы были какие-то мышцы. Я занимаюсь ради ощущения бодрости и хорошего настроения.
- Вы упомянули супругу. Вы ведь женились в достаточно зрелом возрасте уже. И в Казахстане во времена "Барыса" считались очень завидным женихом. Расскажите свою историю, как вы сделали свой выбор?
- Скажем так - я получал достаточно внимания, даже больше, для того, чтобы у меня "кружилась голова". Сто процентов. Это я не отрицаю. Ко мне было огромное внимание со стороны девушек. Но после предпоследнего сезона в "Барысе" я познакомился со своей женой.
А познакомились мы в самолете. Она была стюардессой. Она не знала, кто я такой. Она мне страшно понравилась. Знаете, когда ты находишься где-то в ночном клубе, выпиваешь, знакомишься с девчонками легко. А когда ты трезвый и тебе реально кто-то нравится….
Я понял, что если я к ней не подойду и не познакомлюсь, то потом буду жалеть всю свою жизнь. И я набрался смелости и храбрости все-таки подойти к ней. Так как она работала. А как завести разговор? У меня была дилемма. Ведь она постоянно работает. И люди смотрят кругом. Я стеснялся. У меня уши покраснели, как лопух сидел.
И я все-таки набрался смелости, подошел к ней, у меня сердце колотилось! Я предложил ей, если она не против, встретиться, когда мы прилетим. Я сказал: "Хотя бы один раз! Просто сесть в кафе и поговорить. Один раз встретиться - вот все, что я хочу!"
И это была любовь! Мы встретились буквально через несколько дней. И получилось так, что она заболела воспалением легких. И когда я ей позвонил, она еще постеснялась брать трубку, потому что у нее голос охрип. Потом оказалось, что она в больнице лежит от "Аэрофлота", которая как раз недалеко от моего дома. И я поехал к ней, отвез фрукты. Потом мы начали встречаться, и я понял, что это навсегда.
- А откуда и куда летели-то? Не из Казахстана?
- Нет, я летел на обследование из Москвы в Мюнхен.
- После сезона?
- Опять же, это все благодаря "Барысу". В марте меня Крикунов отпустил пораньше на обследование. Спасибо Василичу за это. И когда в сентябре уже начался сезон с Селином, мой последний в "Барысе", Настя ко мне прилетела. Она была на всех моих последних играх, она прошла со мной через сотрясение в последнем сезоне в Астане, мы ходили за ручку гулять, когда у меня голова кружилась. Она со мной провела небольшой отрезок на закате моей карьеры.
- То есть если бы Крикунов вас не отпустил пораньше, то со своей Настей вы бы не встретились.
- Вот! Я Василичу до сих пор говорю каждый раз спасибо!
"От истории с "чебуреками" до сих пор неприятно". Большое интервью Антропова - о "Барысе", сборной, Назарове и жизни после НХЛ
"Раньше мы выходили и оставались в элите своими игроками". Колесник - о проблемах казахстанского хоккея, Назарове, бизнесе с Малкиным, "Барысе" и сборной
Все самое актуальное о спорте в вашем телефоне - подписывайтесь на наш Instagram!
Реклама