Я, наверное, не встречал пока ещё в казахстанском футбольном мире людей, которые равнодушно относились бы к Вахиду Масудову. Его не любят или относятся к нему вполне положительно, тихо ненавидят или бурно обожают. Но все, в общем, готовы согласиться, что без Масудова наш футбол был бы пусть немного, но другим.
В переводе с арабского имя Вахид означает «единственный, исключительный». Он действительно один такой. Поиграл во всех лигах чемпионата СССР, входил в состав второй сборной Советского Союза и приглашался в московское «Динамо», в годы казахстанского суверенитета — играл сам и тренировал других, был игроком и наставником национальной сборной Казахстана. Его любит подавляющее большинство болельщиков тех команд, где он играл и работал, и не всегда руководство этих клубов — за независимый нрав, всегда имеющееся в наличии собственное мнение по любому вопросу. Писали о Масудове немало, но, надеюсь, что получится представить этого человека с несколько иной, нежели обычно, стороны.
Вахид Масудов родился, вырос и начинал играть в футбол в Джамбуле — современном Таразе. Этот город известен очень сильной футбольной школой, в которой, как известно, в разные годы были воспитаны братья Байшаковы, Ваид Талгаев, Дмитрий Огай, Игорь Авдеев и многие другие футболисты, принесшие в разные годы немало славы казахстанскому футболу. В том числе и Вахид Масудов, хотя об этом сегодня помнят уже не все.
— Вахид Юнусович, Вы являетесь воспитанником таразского футбола, однако в составе местного клуба сыграть-то успели?
— Успел. Но в джамбульской команде был тогда очень хороший состав, я больше сидел в запасе. Поэтому, чтобы иметь больше игровой практики, перешел в узбекскую команду «Ханки», которую тренировал тогда бывший игрок киевского «Динамо» Сергей Доценко. Там получил хорошее футбольное образование. Потом оказался в Кзыл-Орде, где проходил службу в армии и играл — тогда такое было возможно. Уже оттуда меня забрали в «Кайрат».
— Почем выбрали футбол? Может быть, кто-то из родственников играл?
— Так получилось, что у меня из родственников никто в футбол не играл и не играет. Племянники пошли по другой стезе, а у самого меня три дочери.
— Насколько я знаю, одна из них занимается балетом, а это, согласитесь, не так уж далеко от спорта…
— Да, младшая, Мадлен, занимается балетом в Санкт-Петербурге. Иногда, наблюдая за её занятиями, думаю, что я мало нагружаю футболистов…
— В свое время Вы, как и немного ранее — Юсуп Шадиев, перешли из «Кайрата» в грозненский «Терек», однако провели там всего лишь один сезон. Что не сложилось? Может быть, у казахстанских чеченцев несколько отличный от живущих на земле предков менталитет?
— Да нет, все там было нормально. Просто уровень был другой. Когда из команды высшего дивизиона переходишь в коллектив низшего, как-то по-другому, не совсем комфортно, себя чувствуешь… Я был рад вернуться в «Кайрат».
— Не один раз Вас обвиняли в том, что возите за собой из клуба в клуб группу одних и тех же игроков…
— Дело в том, что футболистов у нас очень мало. Потому и едут они за знакомым тренером — не только за мной, но и за Мухановым, Огаем. Тренер знает возможности, характер этих игроков, верит в них. Конечно, можно приглашать других, незнакомых футболистов, но тогда всегда надо быть готовым к тому, что многое не устроит как наставника, так и игрока.
— Вы в свое время возглавляли национальную сборную Казахстана. Как относитесь к тому, что сейчас её возглавляет иностранный специалист?
— Ничего плохого в том, что нашу сборную возглавляет Бернд Шторк, я не вижу. Он неплохо работал в клубе. Конечно, работа со сборной — это немного другой уровень, однако здесь, возможно, иностранцу даже легче — в силу другого менталитета, в плане общения с представителями Федерации футбола. А вообще, надо дать человеку доработать до конца отборочного цикла, а уже потом судить.
— Если бы Вас опять пригласили возглавить национальную сборную Казахстана — согласились бы?
— Вот когда пригласят — посмотрим.